В трудовых лагерях Германии

(по воспоминаниям Вениамина Семеновича Ефименко)

Вторая мирорвая война была страшным и тяжелым периодом. Она постучалась в каждый дом: не было семьи, не потерявшей отца или сына, мать или дочь, брата или сестру, не было дома, которого не коснулось бы горе... Миллионы людей бесстрашно сражались на фронтах II Мировой, томились в застенках гестапо и концлагерях, работали в нечеловеческих, чудовищных условиях в трудовых лагерях. Одним из таких узников трудового лагеря был Вениамин Семенович Ефименко, работник скорой помощи.

Первые дни войны 15-летний паренек встретил в родной деревне Гули Киевской области на Украине. Известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз принесла его мать на пастбище, где он пас лошадей. «В селе царила паника, в сельсовете спешно сжигали документы», – вспоминает мой собеседник. Было решено эвакуировать молодежь (24 человека) из Гули и близлежащих сел в Донбасс, где полным ходом шла уборочная кампания. Спустя неделю после оккупации Донбасса Мина с друзьями решили вернуться домой. Долгое время они пешком пробирались вдоль железной дороги к своей деревне, там перезимовали. Весной 1942 г. в канун Пасхи староста села, сопровождавшийся 5 людьми с ружьями, составили список из 50 человек для отправки на работу в Германию. По свидетельству В. С. Ефименко, в основном, это были девушки, парней было всего лишь трое, в числе которых был и он сам. Вскоре их всех погрузили в товарные вагоны и отправили на Запад.

Вениамин Семенович сначала попал в Вайден. «Отобрали 100 человек, среди которых был и я. Мы должны были сменить французских военнопленных на фарфоровой фабрике. Я работал на фарфоровой фабрике с мая 1942 по август 1943 под № 26», – рассказывает он. По воспоминаниям бывшего узника, французские военнопленные помогали молодым ребятам, показали, как работать, как обманывать немцев. На фабрике работали с 8 утра до 5-6 часов вечера. Условия были сносными, хотя и кормили недостаточно. Одним из ярких воспоминаний стало предательское отношение повара-военнопленного, который, найдя с немцами общий язык, выменивал продукты, предназначавшиеся для других пленных, на часы, сигареты и вещи. Узнав об этом, ребята объявили голодовку и добились его снятия с должности повара и отправки на более тяжелую работу.

В 1943 г. отобрали и отправили в другой лагерь, находящийся в г. Линтфорт, на работу в угольных шахтах 15 человек, в числе которых оказался и Мина. С августа 1943 г. под номером 2624 он работал в забое на глубине 650 метров. Истощенных, изможденных людей в полосатых пижамах с номером на груди в деревянных колодках на ногах вели в забой по 3 человека в ряд под конвоем эсесовцев с автоматами и немецкими овчарками. Вениамин Семенович вспоминает, что он шел в середине ряда, по одну руку был чех, по другую – немец.

Работа тяжелая; люди не выходили из шахт по 16-18 часов, стремясь выполнить норму. «Ночью шли из шахты и ночью возвращались в шахту», – вспоминает бывший узник. Несмотря на изнурительную работу, кормили плохо. В забое работники получали 800 гр. хлеба – древесных опилок с добавлением муки. Завтрак состоял из хлеба и чая, а на обед выдавали суп-баланду из вареной брюквы, турнепса, квашеной капусты, который в летний период заменяли на обыкновенную плохо промытую от песка траву. Узники были истощенны до полусмерти, «голодные были, кто выживал, кто нет», – говорит В. С. Ефименко. За каждую провинность били крученым толстым проводом. Не было сил закончить работу – наказывали. Вениамин Семенович с дрожью в голосе рассказывает об этом. Обессиленные люди падали и умирали или их добивали, случалось, что сами кончали с жизнью.

Рабочие жили в бараках, кишевшими клопами, по 42 человека в каждом, спали на двухъярусных деревянных кроватях. Им выдавали по 2 пачки соды и 5 кусков мыла. За мыло можно было выменять хлеб. Настоящий хлеб. За 3 куска можно было получить 1,5 кг. «чистого» хлеба. Позже такое же количество хлеба стали менять на 4 куска мыла.

Убежать из лагеря почти невозможно: он был обнесен 2-мя рядами проволоки, один из которых на ночь подключался к току. Однако такие попытки были, и тех, кто пытался это сделать, страшно избивали. Однажды узники одного из бараков, кроме 6-8 человек, разобрав крышу, попытались бежать, но побег не удался – их вернули и очень жестоко наказали. «А один мальчик 7 раз бежал, один раз даже дома побывал… в Курской области…», – вспоминает мой собеседник.

Тех, кто изнемогал от непосильного труда, переводили на более легкую работу для восстановления сил. Например, на очистку вагонов, куда вскоре попал и Мина. Как-то во время работы вагонетка раздробила ему кисть правой руки. «В лагерном госпитале я провалялся 3 месяца, а затем вернулся на работу в шахту», – продолжает Вениамин Семенович. – «Но это не последняя травма: однажды в шахте ушиб левую ногу, которая долгое время не заживала». Узников, у которых были увечья, отвозили в соседний лагерь на медицинское обследование для определения их годности к работе. Иногда, по свидетельству В. С. Ефименко, привозили людей, не поддающихся лечению. Что касается его самого, то диагноз был неутешителен: врач постановил ампутировать ногу. Но с открытием второго фронта это сделать не успели, да и вообще стало не до узников. Ефименко В. С. был переведен в другой лагерь в г. Люнен. Союзники заняли город 1 апреля в воскресенье в 10 часов. Но лагерь еще охранялся, еще оставались на вышках часовые, и только к середине дня американцы вошли в него и обезоружили часовых. Первые слова, услышанные пленниками, вызвали у них слезы. «Отныне Вы свободны. Что хотите, то и делайте, куда хотите, туда идите. Никто не может заставить вас работать». И по сей день Вениамин Семенович вспоминает этот радостный момент со слезами на глазах.

После освобождения их расселили в одном из населенных пунктов неподалеку от бывшего места заключения. Там они получили более качественное питание (400 гр. «чистого» хлеба, мясо, картошку, муку) и медицинскую помощь. 23 июня их перевезли в советскую зону оккупации, в Магдебурге, где они пробыли 3 дня, а затем переправили в Бранденбург. После прохода фильтрационных пунктов бывших узников должны были отправить домой, но их высадили в поле и разделили: женщин в одну сторону, стариков другую и т. д. Молодых парней, в том числе и В. С. Ефименко, забрали в армию. После демобилизации в 1948 г. вернулся в родную деревню. Женился, есть сын и дочь. Сейчас Ефименко Вениамину Семеновичу 75 лет. Всю жизнь проработал водителем, теперь на пенсии, работает вахтером. Награжден юбилейными медалями, которые выдавались участникам войны и несовершеннолетним узникам. Но война разделила его жизнь на 2 периода – до и после. В гитлеровской Германии забирали не только здоровье, имена, давая вместо них соответствующий номер, нацисты забрали детство – самое счастливое время в жизни каждого человека. Однако, пожалуй, наиболее тяжелым испытанием было возвращение на родину – ведь в послевоенные годы угнанных в нацистскую неволю считали пособниками фашизма. «У таких как я вся жизнь была испорчена. После того, как освободили нас американские войска, боялись кому-то говорить, где находились… и в личном деле, когда устраивались на работу, не писали – боялись», –  говорит Вениамин Семенович.

Интервьюировала и подготовила к печати Самохвалова Л. И.

Май 2000 г.